Грифелем на стенах

Я рисую лица грифелем на стенах,
Я рисую мелом души их,
Что давно истерлись - стали тленом
Жизнь - болезнь любой души.

Я сложу ладони в возгласе молитвы,
Палец черный, палец белый - остриё,
Что изрежет дух больнее бритвы.
И рисую ими я лицо твое.

Плавные черты и острый взгляд,
Черный резко переходит в белый,
Пальцы не отдернутся назад,
Звуки раскалились - выбор сделан!

Тихий шепот: " Ты себя не спас,
Ты же знаешь, я - немой свидетель".
Подмигнул мне сбоку черный глаз:
"Ненависть есть лучший добродетель".

"Вижу я, лицо рисуешь ты любимой?
Ах, зачем ты так поганишь стены?", -
Мне кричит другой слуга картины,-
"Как же мы? Мы часть дешевой сцены?"

"Ты старался, глашатай ненастья",-
Третий мерзко раздвигает губы, -
"Ты надеялся на призрачное счастье?
Руку пусть до крови искусают зубы".

Пальцы онемели и до боли
Черно-белым выводили карий глаз,
"Не нашел в себе ты силы воли
Отказаться от надежды в этот раз!"

В ненависти к этим отраженьям,
Кожу раздирая на ладони,
Прочь стираю это наважденье,
"В чем же смысл?", - последний в ухо стонет.

Лишь одно лицо осталось на стене,
Чуть недорисовано, чуть смыто,
Я устал жить в этом странном сне,
Каждый день. Душа и взгляд закрыты.