Последние ответы: EqZe

Моё личное сочинение. Прошу комментировать, кому что и как

Продолжение следует. Ваши идеи и замечания очень помогут. Заранее спасибо

"Душа Рубина"

Пролог

Черная болониевая куртка, поверх которой была накинута жёлтая жилетка, толстые брюки с подкладками и чёрная шапка-ушанка облачали молодого парня. Все черты его лица - тонкие губы, широко раскрытые глаза, ровный, немного широкий нос - замерли. В голове у него вертелась только одна мысль, и парень сейчас решал, как лучше можно воплотить её в реальность. Он сидел на старом, потёртом со временем пуфике и шнуровал внушительных размеров ботинки. Большой фонарь стоял на полу, но его мощности едва хватало, чтобы осветить всю комнату. Рядом сидел одетый в специальную куртку пёс, австралийская овчарка светлого окраса, и тихо поскуливал. Парень вяло поднялся, морщась от острой боли в ребрах, накинул большой рюкзак, взял автомат - АКСУ, выключил фонарик и, пропустив вперёд завилявшего хвостом пса, вышел из квартиры. Свет в подъезде зажёгся автоматически; парень прошёл на лестничную площадку и спустился на первый этаж. В небольшом коридорчике сидел средних лет бородатый дядька - консьерж Палыч, скрестив ноги и положив их на стол. Он вслушивался в динамик кряхтевшего от старости приемника, который кроме как режущего слух шороха ничего более не передавал, и медленно вертел волчок, пытаясь настроиться на местную радиостанцию. В воздухе пахло свежезаваренным кофе и у парня скрутило живот от голода - вот уже второй день как он не ел. Мужик, услышав шаги позади, обернулся и его лицо расплылось в неожиданной для него самого улыбке:
- Игорь! - воскликнул тот, мельком пробежавшись взглядом по парню, - Давно тебя на ногах не видел! Жив?
- Пока жив, - нехотя ответил парень, но слегка улыбнулся в ответ. Пес, мягко ступая лапами, подбежал к консьержу и начал приветственно облизывать тому руки.
- Снова на охоту? И Рубина с собой берёшь?
- Нет, надо пару делишек провернуть, - дав понять, что ничего дельного он не скажет, ответил Игорь, потом кивнул на приёмник, - не расскажешь как погода?
- Вроде как становится теплее, - посмотрел на металлическую дверь, которая выходила на улицу, консьерж и повернул голову к парню. - Ну а если интересуют новости, то не всё так хорошо, как с погодой. Недавно вот выжрали ТЭЦ... Твари...
- Да слышал уже. А новую команду ещё не сформировали? - Игорь начал надевать перчатки сначала на одну, потом на вторую руки, собираясь и показывая тем самым, что готовится выходить на улицу.
- Уже отправили. - язвительно хрюкнул Палыч, широко улыбнувшись, обнажив желтые зубы. - Малька не успел?
- Я и не собирался, - ответил парень, потом, немного помедлив, сказал, - дверь открой, пожалуйста.
Консьерж опустил ноги на пол, вставил ключ в специальный разьем и, после утвердительного писка, нажал на рядом расположенную кнопку. Пес радостно залаял, сообщая хозяину о готовности, створки металлической двери отворились, и Игорь резко дёрнул за ручку. Железо вяло поддалось и дверь с противным скрипом открылась.

Игорь вышел на улицу и глубоко втянул холодный воздух. Рубин, так звали пса, побежал по снегу, оставляя глубокие следы на белоснежном покрытии. Был мороз, градусов 20, и всё вокруг было белым. Заснеженные скамейки, машины образовывали огромные сугробы, а белый снег, блестя на утреннем солнце, радовал глаз. Было тихо... так тихо не было никогда. Игорь стоял не двигаясь несколько минут, привыкая к холоду и вслушиваясь в приятную тишину, прерываемую только треском редких деревьев. Вокруг него не было нигого, даже не было слышно гудящего мотора автомобиля или мирного стука трамвая, проходящего по рельсам за высоким домом в сторону бывшего хладокомбината.
Холод колко морозил лицо, щипая то нос, то успевшие покраснеть щёки. Игорь лёгким движением руки натянул широкий оранжевый шарф на нос и, подтянув шлейку автомата, зашагал вниз по улице. Пройдя метров триста по заледеневшей тропинке, он живо запрыгнул на небольшую лесенку и немного об этом пожалел - он чуть не врезался, подскользнувшись, своим лбом в массивную дубовую дверь, за которой был магазин.
- Жди сдесь, - скомандовал он бегущему за ним псу. Тот послушно сел на площадке у двери и выразительно посмотрел охотнику в глаза.
Зайдя внутрь, Игорь услышал привычный звон колокольчика над головой, оповещающий хозяина магазина о пришедшем госте. Внутри было темно: свет в этом городе пытались экономить как только можно было придумать. Различимо было лишь маленькое окошко в другой стороне помещения, откуда продавец обычно разговаривал с покупателями. Из другой комнаты, дверь в которую закрывала металлическая решётка, доносилась музыка: какой-то старомодный джаз резанул слух, но вскоре музыка стихла, послышались глухие шаги, скрип двери и сразу же зажёгся свет. Низкий коренастый старичок с крючковатым носом, облокотился на узкий подоконничек окна и уставился на зашедшего к нему парня. Наверно, сначала он просто не мог рассмотреть его, потому как через несколько секунд, он узнал-таки Игоря и тихо, хрипя голосом, сказал:
- Рубин, ты что-ли?! Давно не видел тебя! - В его голосе послышалась радость от неожиданной встречи.
- Зализывал раны, - усмехнулся парень, подходя к окну, - есть что из съестного?
- Только хлеб и вчерашняя картошка, - хмуро ответил продавец и начал было удаляться к себе в каморку, но потом, немного помедлив, вернулся и спросил:
- Всё тащить?
- Да, только заверни картошку куда-нибудь. Мне с собой надо взять. И сколько с меня?
Последние слова старик, наверное, не расслышал - он скрылся в другой комнате, откуда продолжала доноситься, только тихо, музыка. Игорь на всякий случай приготовил четыре рубля, чтобы расплатиться со стариком. Он оглянулся, но ничего нового для себя не обнаружил. Здесь, в здании бывшей почты, расположился небольшой магазинчик, где Хрип, или просто Аркадий Витальевич, торговал всякой всячиной, включая продовольствие. Игорь часто закупался у него, отправляясь на охоту или в патруль по району. В этом городе, бывшей столице Беларуси, - Минске, после того как под действием радиации мутировал вирус бешенства, осталось всего лишь несколько резерваций. Их охраняли истощенные патрули и охотники, из последних сил отлавливая и убивая заражённых. Большинство жителей вот уже несколько лет боялись выходить на улицу под страхом быть разорванными на части злобными, по понятным причинам, людьми. Зараженные, как их называли нормальные люди, практически совсем не отличались от обычного человека, но холод и неподвижность их глаз... а ещё эта злоба и жажда, с которой они смотрели на тебя... Любого кто хоть раз видел, как они расправляются со своей жертвой - с жадностью перекусывая горло, они поедали любого, кого встретят по пути, - бросало в дрожь. И только оставшиеся охотники, которым уже надоела их скучная жизнь взаперти, с отчаянием прочёсывали город, стараясь искоренить вирус. "Старались, стараемся и будем стараться", - сказал сам себе Игорь, вспоминая своего отца, который на глазах у своего ребёнка был убит заражённым. До сих пор он не мог забыть тот день, и, наверное именно это событие заставило его взяться за оружие и с сильным желанием мести убивать этих тварей.
Вернулся Хрип быстро, в одной руке держа буханку белого хлеба, в другой - закрытый в специальную посуду картофель.
- С тебя..
- Четыре, - перебил его Игорь.
- Да, и посуду потом вернёшь - недовольно взглянул на парня старик.
Он отсыпал старику монеты, взял продукты, попрощался, что-то вяло промычав старику, и заспешил на улицу.
Холодный воздух сразу обдал Игоря порцией стужи, но не обращая на это внимания, парень впился зубами в буханку хлеба. От приятного запаха и вкуса закрутило живот, но парень продолжал с жадностью поглощать хлеб. Рубин тоже, учуяв запах свежего хлеба, не устоял и начал просить свою долю. Доев половину хлеба, Игорь не колебаясь скормил остаток собаке. Он прищурился и попытался кого-то разглядеть за углом дома, кормля пса, но, решив, что ему почудилось, расслабился и перевёл взгляд на довольного Рубина... На улице по прежнему не было ни души. И эта знакомая тишина тоже никуда не делась. Что ж, придется идти.

Проверив оружие и похлопав пса по спине, охотник спустился с лестницы и направился к северу. Солнце только недавно взошло, и поэтому, потерявшись где-то за высокими фигурами многоэтажек, перестало светить так ярко. Снег недовольно хрустел под ногами, и только изредка доносился лай Рубина, убежавшего куда-то далеко вперёд. Игорь на ходу снял рацию, зажал большую черную кнопку, не особо выделяющуюся на такого же цвета корпусе, и заговорил:
- Северная окраина! Это патруль! Крюков на связи!
В ответ раздавался только шорох, но потом зазвучал монотонных голос:
- Северная окраина. КПП. Зимин слушает.
- Петя ты что-ли? - обрадовался уставшему голосу Игорь.
- Я. И что? - ответил заспанный Пётр.
- Это Крюков, я сейчас подойду к тебе, пропустишь?
- Нет, - утвердительно ответил караульный, видимо, окончательно проснувшись.
- Не заливай, пропустишь, куда денешься! - Игорь перепрыгнул небольшой сугроб, наметённый сюда метелью, и скрылся за очередным углом дома.
Через три минуты он дошёл до пропускного пункта и, отметившись у караульного Зимина, вышел из резервации. Снаружи ничего особенного, чем мог бы отличаться остальной город от резерваций, не было. Но и рассчитывать на огневую поддержку было тщетно. Вышел "наружу" - крутись сам, как только можешь.
Игорь присел, погладил пса и тихо, смотря ему в глаза, сказал:
- Ты ведь меня не бросишь, как в прошлый раз? А? - он улыбнулся, - Не подведи, ладно?
Он верил, что пес, понимает его и каждый раз Рубин утвердительно лаял. Так было и в этот раз. Громкий лай эхом разлетелся по улице. Серые дома спокойно приняли звук и не задумываясь скинули с себя этот груз, отбросив его другим постройкам. Так зарождалось эхо в этом богом забытом городе. Если Бог где-то и существовал, то только не здесь. Здесь нет места добру, здесь ты можешь ощущать лишь месть и страх, желание и истошный крик души, рвавшейся покинуть измотанное этой жизнью тело. Только не здесь, только не в этом месте...

Никто и никогда не придёт на помощь этим уставшим от постоянной боязни быть убитыми людям. Никто и никогда не станет героем спасшим кому-то жизнь. Все здесь были равны и каждый думал только о себе. Никто не хотел быть загрызанным в тёмном переулке. И уж тем более никто не собирался звать на помощь - не к кому было обратиться даже за бесплатным куском хлеба, не говоря уже о священной освободительной армии, которая бы лёгким движением руки стёрла с лица земли этих тварей. А вот как раз для них это было не так уж сложно. Первое время тьма зараженных убивала всех нормальных, что встречала на своём пути. Это выглядело как божественное проклятие. И только заметно уменьшающаяся со временем армия смогла поумерить пыл этих созданий. Отдельные куски военных отрядов отчаянно сопротивлялись нашествию. Но вскоре пали и они. Город... да что там город - города, страны, континенты погрузились в разруху, анархию, которую как-то сумели сдержать добровольные отряды охотников. Им удалось немного вернуть хоть какое-нибудь подобие власти, управляющую городом и толпами истощенных, молящих о спасении людей. Эти мысли сопровождали Игоря всю его юность. Его отец воспитывал его так, как хотел, и он получил это. С этими мыслями парень засыпал, тихо ноя от полученных ран, с ними он и просыпался. Он жил этим, и видел свой долг в этом. Но знал ли он о том, что он лишь иголка в стоге сена, которую в итоге тоже отловят магнитом и переплавят? Думал ли он о том, что ничего уже поделать нельзя? Нет... И Игорь знал, что так его жалкая жизнь будет казаться немного слаще.
Он передёрнул затвор автомата и ещё раз проверил прицел. Всё в норме. Свиснув Рубину, Игорь осмотрелся.

Страх? Нет...

Пора...

Надо...

Они пошли вниз по улице. Неразрывный тандем - холодный характером хозяин и верная собака, не раз спасшая ему жизнь. Есть ли мысли у него, у весело вилявшего хвостом, Рубина? Несомненно есть. Ведь только он понимал, что навсегда привязан к Игорю, и что ему всегда надо будет вытягивать того из очередной смертельной истории. Он знал, и он тоже верил, что это его личное предназначение.
И сейчас, он бежал рядом и изредка поглядывал на охотника, немного обгоняя и заглядывая тому в глаза.

Часть I

Глава 1

[ Скрытое ]

"NO FEAR, NO TIME, NO DAY, NO NIGHT, NO HATE, NO LOVE, NO BLACK, NO WHITE, NO SUN, NO MOON, NO FRONTS, NO GAME, NO OUGHT, NO SKY, NO RULES, NO PAIN, NO FEAR..."

Мы молча шли вниз по улице вдоль уныло покосившихся зданий. Рубин бежал рядом, не издавая ни звука, кроме как тихого сопения; я тоже старался не шуметь - тихо ступая ногами, я часто оглядывался, контролируя ситуацию.
Мы двигались не северо-восток, в третью по численности жителей резервацию, чтобы забрать группу приезжих и перевести к себе, в центральную Партизанскую. Заказчик обещал заплатить достаточно, чтобы я мог расплатиться со своими долгами. А их накопилось немало: врач, который приходил ко мне, когда я лежал с ранением, драл деньги только так. На одни лекарства сколько денег ушло... А ещё расходы на еду для Рубина и для себя. Благо, пуля прошла навылет, поэтому так быстро оклемался. Но плечо до сих пор болит, и рёбра ломит.
Дорога была спокойной, и часа через три с половиной, пробираясь через запустелые дворы, мы с Рубином вышли к подходу к северо-восточной резервации. Бывший микрорайон "Зелёный луг" протянулся вдоль улицы Калиновского, ограждаемый высокой бетонной стеной. До стены меня разделяла лишь занесённая толстым слоем снега улица, и, не дожидаясь перехода на другую сторону, я снял с шлейки рюкзака рацию:
- На связи Патруль!
Но в ответ раздавалась тишина... Рубин уселся на холодный асфальт и я, чтобы он себе ничего там не отморозил, поддел его ногой и заставил встать. Тот тихо заскулил.
Они что там, как Петька что-ли? Все спят? Ненавижу!
Для большей уверенности я повторил фразу ещё раз пять, но так и не добился нужного эффекта. Только после этого мне в голову начали закрадываться тёмные мысли. Но почти сразу их отбросив и решив, что с караульными ничего страшного произойти не могло, я нацепил рацию обратно, переключив её на ждущий режим - вдруг, кто отозвётся, - и пошёл вдоль стены на восток, где располагался ещё один КПП. Кто их знает, может у них пересменка затянулась? Вроде когда обдумывал свой маршрут, всё впритык получалось, а теперь...
Для большей уверенности, что впереди меня не ждёт засада, я отправил Рубина на разведку. У него на этих тварей, можно сказать, профессиональный нюх. Пёс послушно побежал вперёд, вынюхивая что и где, а я, на всякий случай расстегнув кобуру пистолета, висевшего на поясе, взял автомат наизготовку и двинулся вперёд, стараясь ступать только на незатронутые снегом места. Я пытался вглядываться вдаль и разглядеть Рубина, но мои попытки заканчивались ничем: слева от меня тянулась, казалось, бесконечная стена, а справа - снег неприятно слепил глаза, весело блестя на солнце. В конце концов Рубин прибежал сам, весь встревоженный, всеми способами показывая, что впереди нас может ожидать нечто. Хотя, понятное дело, мы оба знали, что это такое. Не в первой, знаете ли.
Приказав псу идти немного позади меня, я осторожно двинулся вперёд. Что-то мне подсказывало, что и в этот раз нам тоже повезёт, и выберемся мы без особых потерь, кроме как трех-четырёх пуль.
Пройдя метров сорок, я приметил тёмную фигуру, нагло спрятавшуюся за широким деревом. Заражённый явно нас поджидал и, недолго думая, я решил тихо обойти и порезать-таки горло твари. Пули - удовольствие не из дешёвых. А лезвие от крови можно и в снегу почистить.
Стараясь не шуметь, я медленно подбирался к зараженному. Заметит, нет?
Нет, не похоже. Широкое дерево хорошо закрывает фигуру, и если бы эта тварь за нами ещё и подглядывала, то получила бы пару пуль в лоб. Хотя нет... говорю же, так бы зарезал падлюгу, не раскошеливаясь. Уже на подходе, я достал из ножен, закреплённых на правом ботинке, клинок, не сказал бы, что мой любимый, но зато в бою он был незаменим. Самое обычное лезвие, наточенное лучшим мастером в городе, без труда резало всё, что требовалось. И что самое интересное - почти никогда не тупилось, всего лишь несколько зазубринок образовалось после того, как клинок, с причудливым цветочным узором на рукояти, неудачно зашёл жертве в плоть. Но ничего, так даже лучше.
Когда я было уже замахнулся и готов был перерезать горло застывшему на месте зараженному, раздался дикий крик из динамика рации:
- Паатрууль?
Тварь, подскочившая на месте от лёгкого испуга, с разворота выбила из руки клинок. В кисти отдалась резкая боль от неожиданного удара, и, замешкавшись, я получил второй, в грудь, от которого упал на хрустнувший под тяжестью тела снег. Не успевшие до конца зажившие рёбра сновь заломило. Автомат, висевшиё у меня на шее, слетел и упал под дерево. Из динамика продолжал доноситься крик, и не обращая внимания на него, я постарался сконцентрироваться - зараженный уже хотел нанести третий удар дырявым ботинком по голове, но в этот момент Рубин, разбежавшись и на приличной скорости перекусив тому ногу, казалось бы, разрушил все его планы. Но не всё так просто. Мы, нормальные люди, в таких ситуациях проклинаем всех и вся за полученную боль, но эти твари не такие - они вообще её не чувствуют, поэтому, как выразился один мой знакомый охотник, им море по колено.
Заражённый поднялся и хотел уже отбросить не отпускавшего его ногу Рубина, как прогремели два выстрела. Не раз спасавший мне жизнь пистолет не подвёл и в этот раз. Целился я в голову: одна пуля попала засранцу в шею, из которой заструилась кровь, другая угодила ему в правую скулу, раздробив череп. Всё, повалился. С мозгами вперемешку по городу не погуляешь.
Закрыв глаза, я стал восстанавливать дыхание. Пару раз даже пробовал вставать, но пока мне этого не удавалось сделать.
Закончив с неудачными попытками, я схватился за рацию. Если бы не моя холатность, то я бы сейчас не лежал на холодной земле, не мёрз, и у меня не болели бы так рёбра и правая рука. Зажав кнопку включения микрофона, я тихо прошипел:
- Попозже не могли поздороваться?
- О! Ты ещё здесь? А мы подумали что уже ушел, - отозвался караульный. - А что, что-то нехорошее случилось?
- Честно? ДА! Чуть не завалили меня из-за ваших криков! - взбесился я.
- Прости. Не знал. Ладно, в резервацию шёл?
- Да. Шел, теперь уже приползу на КПП.
- Ну извинился же! Давай не медли, а то у меня пересменка через десять минут. Фамилия твоя как?
- Крюков.
- А... это тот, который с собакой?
- Да, я, - долго с ним мне разговаривать не хотелось, поэтому он получил в ответ вялую фразу "конец связи".
Я в очередной раз попытался встать - боль в груди всё никак не позволяла мне сделать это. Стало даже трудно дышать. Нет, вот сейчас полежу на спине минуты две, и снова попытаюсь, а то слишком уж ломит.
Вскоре подбежал, уже успевший отойти от только что случившегося, Рубин и начал расталкивать меня носом. Я повернулся к нему, и положил руку на голову, поглаживая его. Он был спокоен, значит, никого, кроме развалившегося рядом со мной трупа, в округе не было. Долго разлёживаться я не собирался и почувствовав, что боль начала понемногу стихать, я, кряхтя как старый дед, поднялся на ноги. "Старость не радость, молодость - гадость". Хех, в точку.
Ещё бы клинок найти, а то вдвоём по городу без холодного оружия таскаться - не дело. Загрызут. Вот он, под деревом блестит, а рядом автомат валяется. Далеко идти не надо. Взяв клинок и нацепив шлейку автомата на плечо, я подошёл к убитому. "Здоровый, как Чак Норрис" - говорили мы в школе. Я присел на одно колено и стал обыскивать труп. Ничего интересного, однако, кроме как пистолета Макарова, скорее всего нерабочего, не нашёл. Да... не густо. Что ж, пора идти... закинув слетевший рюкзак за спину, мы двинулись на КПП, который виднелся за тремя одиноко стоявшими каштанами. Интересно, что делал заражённый так близко к стене резервации? Разведчик, наверное. Если так, то я им все планы сорвал... Круто, чувствую себя супергероем.

Глава 2

[ Скрытое ]

- Цель прибытия? - косо посмотрел на меня, после пяти минут проверки, караульный. Им оказался здоровый, кудрявый хохол по имени Боря. С такой огромной машиной не поспоришь.
- Задание. Группу переводить буду. - Не стал я врать.
- Хорошо, так и запишем. - Борис улыбнулся и мельком посмотрел на Рубина, - собаку прививали?
- Да.
- А мне всё равно, - громко засмеялся караульный и начал что-то записывать в пожелтевший со временем журнал, - можешь проходить.
Он нажал на кнопку под столом, и держатели двери устало отпустили её. Всё, пришёл, теперь можно спокойно вздохнуть. Пропустив по традиции пса вперёд, я шагнул на улицу. В северо-восточной резервации я бывал и раньше, но вид у неё лучше не стал. Всё так же грусно стояли старые четырёх- и пятиэтажки (у некоторых даже проходили огромные трещины по всему фасаду). Людей не было вообще, даже патруль не прочесывал территорию. Надеются, что лазутчиков не может быть? Дураки, значит.
Нужно мне теперь дом этот искать с группой. У меня там где-то адресок был. Пошарив по карманам, я нащупал искомую бумажку. "Калиновского, 11. Спросить про группу из России." - прочитал я свои каракули. Ну и где мне этот дом искать? Недолго думая, я взял рацию и умоляющим голосом, спросил:
- Борис, как мне к Калиновского, 11 пройти?
- Повернись спиной к моей двери, а потом смело поворачивайся налево и иди, пока носом не уткнёшься. Главное по сторонам смотри, не пропустишь. Это бывший детский сад. - Сразу отозвался караульный.
- Спасибо, - я нацепил рацию обратно и, как мне советовал поступить Борис, пошёл налево. Судя по расположению солнца, я шёл на север.
Дом я нашёл быстро. Небольшое двухэтажное здание немного походившее на букву "н", если смотреть сверху. Дверь, такая же как и у меня в доме, на удивление легко поддалась с первого раза и я зашёл внутрь. Обои на стенах отсутствовали, но в целом, здание хорошо сохранилось. Следят, видимо, за внешним видом. Старый консьерж сидел на дырявом диване, скрестив руки и закрыв глаза. Рядом двустволка. На моё появление старик никак не прореагировал. А ведь на работе не спят. Минус за это дедушке.
Я подошёл к консьержу и потрепал его за плечо.
- Что?! - Подорвался старик, схватившись за двустволку и, уставив её мне в грудь, прокричал, - Кто такой?!
- Дед, успокойся, - я поднял руки вверх, показывая, что оружия у меня нет, - я за группой пришёл. Из России.
- А, - немного остыл консьерж, но ружьё опускать не стал. Я тоже, стараясь не злить его, руки не расслабил, а наоборот, напряг на всякий случай. Вдруг у деда совсем крыша поедет.
- Проходи на второй этаж, там они, сидят где-то. Второй день дожидаются тебя! - Когда старик говорил последнее слово, он немного повысил голос, стиснув зубы, и больно ткнул двустволкой в рёбра.
Я, ничего не сказав в ответ, чтобы лишний раз не нарваться, опустил руки и, гордо повернувшись к дедку спиной, пошёл к лестнице. Странный он какой-то. Нервный очень. Так, а где Рубин?
Словно услышав мои мысли, пёс загавкал на втором этаже. Старик, к моему огромному удивлению, ничего не предпринял по этому поводу и вновь повалился на диван.
На втором этаже было очень грязно: повсюду валялись порванные тряпки, мусор. На стенах красовались различные надписи, а в другом конце коридора вместо окна зияла огромная дыра во всю стену. Дверей, как таковых не было вообще. Кроме одной, возле которой сидел Рубин, свесив язык тяжело дыша от усталости. Я подошел к двери, пнул её ногой по старой привычке, ещё со школы - она распахнулась и с треском ударилась об обшарпанную стену. Комната оказалась очень маленькой. Сразу, что бросалось в глаза - посреди помещения был разведён костёр, от которого осталась лишь горстка тлеющих углей. Весь мусор сгребли в дальний угол у окна, а вещи, точнее одну сумку, оставили у двери. Все, кто были в комнате: женщина, облокотившаяся на стенку и обнимавшая спящую девчонку лет четырнадцати, и два парня чуть постарше, которые сидели у костра и грели закоченевшие руки, от моего столь резкого появления вздрогнули и посмотрели в мою сторону.
- Здрасьте, - я прошел к костру и сбросил рюкзак, а автомат положил рядом.
- Кто такой? - сквозь полудрём строго спросила женщина, немного расстягивая слова.
- Проводник ваш. Собирайтесь, у вас двадцать минут и мы выходим.
- Не похож на проводника, - отозвался один из парней и посмотрел на меня. Выглядел он лет на шестнадцать, но был довольно крепок для своего возраста. И слишком борзый.
- А ты не похож на умного человека, - резко огрызнулся я. Тоже мне, нашёлся.
- Двадцать минут мало, - сказал второй.
- А я не спрашиваю, - укоризненно посмотрел я на парня, потом повернулся к женщине и спросил: - с припасами у вас что?
- Еды нет, денег тоже, - грустно ответила она, - меня Ирина зовут.
Она разбудила девчонку и начала подниматься.
- Игорь, - буркнул я себе под нос и присел возле углей. Холодно здесь, а тепла совсем нет, даже ночной костёр не помог нагреть комнату. Интересно, как же они спали?
- Меня Виталик зовут, - сказал первый и протянул руку. Я проигнорировал.
- Меня Алексей, - повторил жест второй парень, но так же получил ничего в ответ.
- Как её зовут? - Указал я взглядом на девчонку, с трудом открывающую глаза после сна. Мне сразу стало понятно, кого надо доставить в первую очередь целой и невредимой. Её. И что в ней важного? Нет, конечно, надо привести всех, раз так нужно.
- Аня, - сама отозвалась девчонка и встала на ноги. Одета она была легко, не для этого время года. Легкая белая курточка, скорее всего с тонкой прокладкой брюки и красные сапожки. На фоне остальных она очень выделялась. Я подвинул рюкзак, расстегнул замок и достал посудинку с картофелем. При виде еды, у женщины и парней загорелись глаза, но они промолчали. Значит, не ели давно.
- Ешьте, только пса не кормите, немного оставьте, - сказал я, протягивая над углями картофель. Виталик, схвативший посудинку, не сразу поделился с остальными, но потом всё же отдал посмаковать. Одной порцией они, конечно, не насытятся, но так хоть что-нибудь в желудке болтаться будет, больно вид у них жалкий. А вот девчонка к еде даже не притронулась. Сыта? Скорее всего.
Да... туго мне с ними придётся. Видимо, из них я самым предусмотрительным оказался - ни еды у них, ни денег. Только эта странная девчонка и всё.
- Ешь, - протянул я Ане остатки картофеля, которые мне вернули. - Ешь, пока я добрый.
- Нет, сам же говорил, что собаке поесть нужно, - ответила она и засунула посиневшие от холода руки в карманы курточки.
- Тогда на, - я достал из рюкзака термос и отдал ей, - выпей это.
Я взял картофель и отдал его умоляюще смотрящему на меня Рубину. Изголодался и устал, бедняга. Вон как задремал, пока мы тут разбирались с едой. Аня налила горячий чай в кружку термоса и отпила глоток, потом передала Алексею. Тот тоже не стал долго думать и выпил горячий напиток и пустил кружку по кругу. Вскоре все уже согрелись и были готовы выходить. Даже настроение у них поднялось и лица заметно посвежели. Вот, что значит брать чай у Хрипа, никогда ничего плохого не продаст. Пора выходить и особо не медлить - нужно успеть до темноты. Сложив вещи и одевшись, мы вышли на улицу, успешно миновав вновь заснувшего консьержа.
- Значит так, - я прошёл чуть вперёд и остановился, повернувшись лицом к группе, - Идём строем, каждый строго на своих местах. Шаг в сторону - плохо. Два шага - ещё хуже. Это ясно всем?
- Да, - закивали парни.
- Отлично. Все слушают мои команды, кто ослушается, - я ловко достал из ножен клинок и внушительно повертел его в руках, - тому лезвием по горлу. И во время движения молчим. И вообще, молчим всегда. Все поняли?
- Да, - несмотря на мой хорошо отрепетированный трюк с клинком, как-то глухо и вяло за всех ответила Ирина. Видно не поверили. А я ведь не шутил.
- Тогда всё. Идём без остановок, - я подошёл ближе и начал расставлять положение каждого, - Ирина замыкающая, при малейшем подозрении, докладывать мне; вы двое, - я обратился к парням и схватил одного за рукав, - идёте посередине, Аня рядом со мной. Так и пойдем.
Я развернулся к группе спиной и позвал Рубина, который уже почувствовал волю и бродил где-то в стороне. Я спрятал клинок обратно в ножны и крикнул всем выдвигаться. Группа послушно поплелась за мной и Аней, которой совсем не было холодно, несмотря на лёгкую одежду.

- Дети, - с серьёзным видом посмотрел на нас сменившийся с Борисом караульный, когда мы пришли на КПП и толпились у него в комнате, - чтобы в 11 были дома.
Шутник, блин. Он открыл дверь, и мы вышли за стену резервации. Парни сразу же встали в строй - просекли фишку. А вот Ирина почему-то замешкалась. Я подошел к ней и протянул трофейный пистолет Макарова:
- На, пользуйся, только верни потом.
- Я не умею! - стала отнекиваться женщина, но мне пришлось настоять.
- Бери и стреляй как в фильмах. И не забывай почаще оглядываться.
Я отдал ей пистолет и вернулся вперёд. Достав короткий кожаный поводок, я позвал Рубина и закрепил его с ошейником.
- Не выпускай поводок, - сказал я, отдавая его Ане. Он послушно взяла и отвернулась. Всё, теперь можно идти. Я поправил перчатки и медленно пошёл вперёд по улице Кнорина, в сторону небольшого леска.
Вот и началась моя головная боль. Не люблю группы...