Видимо тоже от повторений избавлялся?

Ага

Эээ, роботы обладают телепатической связью??

Это не робот, а искуственный интеллект. ИИ, ИМХО, что-то среднее между роботом и человеком (но не киборг).И герою стоит только подумать, "Зак - то-то-то сделай плиз!", то Зак услышит "то-то-то сделай плиз!" Как-то так в общем
Спасибо за разбор!

Как романтично Красивая глава

"вы сбросили Смерть с небес! Нет вам прощения..."  Эмм, мы в каком веке живем? Откуда такая патетика у русской девушки, которой, думаю, более привычен наш великий и могучий родной язык? Что еще за смерть с небес? Однозначно - ненатурально, не верю...

Ну перед смертью некоторые любят говорить красивые слова. Почему такая реакция на человека в Силовой Броне - узнаешь через пару глав. 

Ему же только руку сделали новую? А для поднятия тяжестей не столько руки нужны сколько спина и ноги. Пусть он тогда не поднимает что-либо там, а просто сожмет что-нибудь.

Ну это тоже да, но, заметь, накаченность рук тоже играет некоторую роль в поднятии тяжестей. Если на руках мыщц нет, но никакая спина с ногами не поможет...

А вообще - прекрасная глава. Романтику я люблю

Премного благодарен.
P.S. А я уже начал беспокоиться - куда подевался мой главный критик? (после Мертана, естественно )

Просто жуткая нехватка времени. У нас женой период юбилеев, так что - ни сил, ни желания лишний раз приходить на "МП" не возникает. На работе по прежнему завал. Поэтому только в редкие минуты свободы на работе могу вылезти.

Сочувствую...

Логично, однако если он раньше еле поднимал какую-то там пластину, то замена руки врядли в этом деле поможет сильно

Видел бы ты мои руки - возможно, твоё мнение изменилось бы Мертан нас рассудит

Глава 4: «Lin».

У входа в Убежище меня встретил этакий самодвижущийся операционный стол. Я бережно положил спасённую на чудо медицинской мысли и пошёл к своей комнате. Уже там бодрящее действие стимулятора закончилось. Потеряв силы, я упал на живот. Сознание полетело в бесконечную пропасть, теряя связь с телом. Я заснул прямо в Силовой броне, прямо в полете, совсем не слыша язвительных комментариев Зака…
Я оклемался часов через десять. Первым делом я попытался подняться. Получалось с огромным трудом – всё тело затекло и лишь механическая рука была в полной боевой готовности. Ноги и спина вообще будто стали деревянными. Я вставал до крайности медленно, чтобы не растянуть мышцы и связки.
 Следующие четыре дня пусть и были несколько однообразными, но всё-таки пролетели незаметно. Я, Зак и Вальтер рубились в игры, что были у меня на жёстком диске. Самой долгой выдалась заруба в третьих Героев на XL-карте с подземельями – восемнадцать часов с хвостиком. По игровому времени вышло чуть меньше девяти месяцев. Не знаю, как там у Вальтера, но после такой долгой игры мои глаза затребовали передышки. Зак, позорно продувший мне генеральное сражение, подшучивал, что, мол, я боюсь проиграть и потому не даю матч-реванш. Угу, ещё одна такая партейка – и пришлось бы мне ставить искусственные глаза. Потому мне ничего более не оставалось, как по праву победителя гордо пройти в свою комнату. 
На пятый день случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Я встал, помылся, поел и только собрался почистить зубы, как со мной заговорил Зак.
- Догадайся, что произошло?
- Опять полудохлых гражданских засёк? – спросил я, выдавливая на щётку немного прозрачного геля из бело-синего тюбика. 
- Лучше! Девочка очнулась! Её зовут Алина, но она просит называть себя «Линок». Забавный, кстати, человечек. Мне нравится. 
Алина? Я знал много Алин? Линок? Была у меня одна знакомая с таким «самоназванием», но шанс того, что именно эта девушка сейчас очнулась на больничной койке Убежища один на миллион. Но если это она… то наша с Вальтером жизнь станет немного веселее. Та Линка была девушкой весёлой, гиперактивной, заводной, признанным лидером компаний и заводилой тусовок. Но то было лишь показное, внешнее. Лишь тонкой кожуркой, за которой скрывалась крайне нежная и очень ранимая душа. Никто не понимал её по-настоящему, никто не мог ей принести душевный покой. От безысходности она однажды попыталась покончить жизнь самоубийством, но, слава Богу, тогда верёвка не выдержала её небольшого веса. Но в один прекрасный день в её жизни появился парень – Рус. Алина стала счастливой.
Но благодать длилась недолго. Спустя год, за месяц до их, как они планировали, свадьбы, на Руса налетела пятёрка гопов. Как итог – он пролежал в коме почти пять месяцев. На третьей неделе его состояние резко ухудшилось. У Линки началось тяжёлая депрессия. Через пять дней наступила клиническая смерть. Узнав об этом Алина долго и исступлённо плакала. В конце концов, она утёрла слёзы и нетвёрдо зашагала в аптеку, где купила пачку снотворного. Ещё немного – и содержимое десятка ампул оказалось в стакане с водой. Она залпом выпила «вечныйсонтворное», но, спасибо Господу, её родители в тот день вернулись с работы на полчаса раньше. Увидев безвольно распластавшееся тело своей совсем юной дочери, они сразу же вызвали скорую. Линку откачивали чуть ли не полгода. Она проснулась от лёгкого прикосновения чьих-то тёплых губ к своей щеке. Открыв глаза, она увидела столь любимое и желанное лицо. Лицо Руса.
- Так ты идти собираешься? – в который раз повторил Зак, вырвав меня из мира размышлений.
- Сейчас, - недовольно пробормотал я. 
Перед глазами встала недавняя картина – Линок бросается на меня с криком: «Вы убили моего Руса!» Руса? Шансы, что эта та самая Линка резко поднялись. Хотя… С другой стороны, в нашем далеко не самом маленьком городе наверняка были парочки Алина+Рус… 
Один из миллиона всё-таки выпал. Мы не виделись почти два года, и за это время она изменилась. На её лице застыло какое-то подавленное, угнетённое выражение. Одно только оно сильно меняло облик когда-то пусть и внешне, но всё же жизнерадостной и весёлой девчушки. А истощение… Её организм ещё долго будет восстанавливать потраченные резервы…
- Здравствуй, Леонардо да Линки, - заговорил я.
Линок долго смотрела на меня, пытаясь узнать моё лицо. Вдруг её взгляд перескочил на протез.
- А-а-а! Что это за бяка?
- Это? – я строил из себя главного героя трэшевого мелодраматического боевика, - это моя рука, Линки.
Она ещё раз внимательно посмотрела на моё лицо.
- Дима-Димидро… Угадала?
- Ну надо же! Узнала!
- Как ты изменился… Мужественнее стал, покрепче…
- Война, дорогая моя… она не меняется… Мне вот руку оторвали, но я ещё живу. 
- А тебе было больно, когда её оторвали? 
- Всё, что я помню – это кровавая пелена перед глазами, боль, ненависть и страх… страх умереть.
- А мне было очень-очень больно, когда от моего сердца отрезали большой кусок… когда убили Руса… прямо на моих глазах… - на её глазах наворачивались слёзы.
- Тебе пришлось перенести больше моего, Линни, - я погладил её головку по сухим, спутавшимся между собой волосам.
- Ты такой добрый, такой красивый… А я убожество, я уродина, я теперь никому не нужна! – Линка разрыдалась. 
- Не плачь, не плачь, бедная моя… Я тоже никому не нужен…
- Угу, а то как же, - Зак усмехнулся в моих мыслях. 
- Ты прекрасна, ты сильна духом и ты… ты нужна мне!
- Тебе? Ты меня любишь?
- Нет, ты что! Просто ты – ещё одно воспоминание из мирного времени… Я безуспешно пытаюсь собрать его осколки…
На её лице впервые за последний месяц появилась улыбка.
- Ты такой хороший… - прощебетала Линни, трогая мой протез. Я чувствовал её касания, но не ощущал тепла человеческого тела.
- А ты такая симпатяжка! Скоро Зак тебя на ноги поставит – будешь нашей «Мисс-Убежище».
- А кто такой Зак? – неожиданно для меня спросила она.
- Это я, - несколько обиженно вставил ИИ.
- Где ты, Зак? Где ты прячешься? – оглядываясь по сторонам, спросила Алина,- Я тебя нигде не вижу!
- Линусь, он не человек, а искусственный интеллект.
- Такие разве есть? – похоже, сиё известие немало удивило Леонардо да Линки.
- Нет, и никогда не будет, - съязвил Зак, - осмотритесь, девушка, не в Средневековье же живём!
- Прости меня пожалуйста, баку такую! – виновато сказала Линка.
- А куда я денусь? – добродушно прозвучало из динамиков.
В палату с грохотом въехал медицинский модуль. Намёк был мгновенно понят и я, помахав девушке ручкой, зашагал к себе. 

Ну скорее не красивые, а просто сдвиг психики на фоне общего истощения и обезвоживания. Помножь это на ещё кое-какие полученные психические травмы.

Если только так, то да, согласен. Человек от истощения может и розовых слоников с крылышками увидеть.

Не всегда. Это от типа груза зависит).  К примеру, рюкзак почти всегда можно поднять не пользуясь руками. Просто садишься, продеваешь руки в лямки и встаёшь=).

Ну или еще такой пример: если поднимать рывком пару-тройку аккамуляторов автомобильных, что первым надорвешь? руки или все-таки спину? (привел именно этот пример просто потому, что у меня дядька так спину сорвал)

По одному надо, по одному!

А он, кстати, и поднимал только один аккамулятор.

Что-то тихо в теме... Затишье перед бурей, хочется думать
Готовься... Пли шестой главой по читателям!

Глава 6: «Сон или смерть?»

- В тот день, когда всё началось, мы с Русом…
Вдруг я перестал воспринимать слова Алины, слыша их одним только подсознанием. Мир вокруг изменился. Вместо стальных стен Убежища – уютный интерьерчик спальной комнаты. Ничего, что там царил полнейший беспорядок – после стерильной чистоты моего обиталища разбросанные тут и там вещи только умиляли взгляд. Пепельница с недокуренной до конца сигаретой, носки, журналы, газеты, бутылка шампанского между двумя полупустыми бокалами, вычурный букет из почти двух десятков роз, какой-то DVD-Box с непонятным рисунком на обложке, тарелка с разными экзотическими фруктами, чей-то бюстгальтер, открытая пачка дорогих презервативов… На резной деревянной двуспальной кровати лежали Линка и Рус. Их тела натурально дышали паром. Ребята явно не скучали этой ночью! Ватное одеяло лишь до пояса скрывало роскошное тело Алины – стройная «осиная» талия, плоский животик и упругая, натуральная грудь со здоровыми сосками. 
Со мной должно было бы произойти то же самое, что и с любым здоровым мужиком. Но у меня отняли тело. Я стал куском эфемерного, астрального невидимого нечто с глазами и ушами. А Рус, сволочь, лежит себе раскочегаренный, довольный такой, улыбается… 
Вдруг в окно ворвался поток ослепительно яркого, выжигающего глаза света. Всё, что могло гореть в этой квартире, заиграло весёлыми язычками пламени. Влюблённые голышом вскочили со своего ложа и упали на пол, сражённые ударной волной. Оконное стекло разлетелось вдребезги, будто по нему разом долбанула сотня молотков. В комнату с бушующей яростью ворвался ветер, разбив бокалы, бутылку, тарелку и пепельницу об стену, делая бардак ещё хаотичнее. В помещение влетела пыль, и она вместе с огнём мешала дышать. На четвереньках (в этой позе Линок так и просится на обложку «Playboy»!) они выбрались в коридор. Внезапно перед моими глазами материализовался циферблат. Часовая стрелка на нём сделала пять полных оборотов…
Обстановка снова изменилась. Похоже, меня перебросило на одну из множества подземных автостоянок. У едва тлеющего костра столпилось пять десятков людей. В руках одного из них звучала гитара, а мелодичный женский голос напевал свежесочинённый «хит сезона»:
- … Мы с тобою, достав
Похоронку Земли,
Потихоньку шепнём:
«До свиданья, прощай,
Умирающий мир»…
Линок и Рус заслужили свои скромные, но всё же аплодисменты. На огне готовились нехитрые блюда «по-походному», сделанные из содержимого холодильников уцелевших после ядерной атаки и ещё не разграбленных мародёрами квартир. Каждый день группа смельчаков отправлялась на заражённую радиацией землю, чтобы добыть ещё немного так нужных еды и воды. Облучённые, они несли в себе бомбы замедленного действия, и, потребляя радиоактивную пищу, заставляли стрелки невидимых таймеров крутиться чуточку быстрее. Линка держала в руках кусок заражённой жрачки, с опаской на него смотрела, но уверенность, с которой Рус поглощал опасное дерьмо, прижимая Алину к себе, передавалась и ей. Линни со страхом, но всё же проглатывала свою еду, понемногу получая дозу радиации. Внезапное, будто реклама по зомбоящику, появление циферблата состоялось «в самый интересный момент», когда влюблённые отошли в тёмный уголок и уже начали целоваться, запуская друг другу руки под одежду. На этот раз часовая стрелка сделала почти два десятка оборотов. 
Огонь горел немного ярче, но на импровизированных шампурах вместо привычной цивилизованной еды висели крысы. Часть людей лежала немного поодаль от остальных, страдая от лучевой болезни и периодически поблёвывая в сторонку. Не столь сильно пострадавшие от радиации угрюмо сидели у костра, погружённые в себя. Все они были настолько отрешены от внешнего мира, что не услышали глухой тяжёлый стук ботинок по растрескавшемуся асфальту. 
- Все на пол, руки за голову, суки!
Резкий крик заставил обитателей стоянки немедленно придти в себя. Пятёрка вооружённых пистолетами «ТТ» бандитов – вот уж кого явно не ожидали увидеть Линка и Рус. Главарь шайки осмотрелся вокруг и, ударив носком своего кованого ботинка одного из «прокажённых», подходил к заложникам. Он поднимал их за волосы, вглядывался в их лица, и, получая удовольствие от их страха и боли, со всего размаху бил об пол, после обыскивая их бессознательные тела. Вот он посмотрел в лицо Линки. Его довольная ухмылка не предвещала ничего хорошего.
- А ты, сучка, ничего! Пошли развлечёмся! – главарь недвусмысленно поиграл молнией на своих джинсах.
- Иди на (censored)! - гневно ответила Линни.
Раздался громкий хлопок, и девушка, сражённая пощёчиной, свалилась на землю.
- Это не вопрос, а приказ, шлюха (censored)! 
- А ты не (censored), парниша?! – Рус вскочил и ударил обидчика коленом в пах, но налетевшие молодчики повалили защитничка на землю и стали яростно избивать отчаянно сопротивляющееся тело.  Когда Рус отключился, бандиты раздели Линку догола, зажали ей рот, взяли в стальные клещи её руки и ноги и начали свою аморальную оргию прямо на холодном и жёстком асфальте стоянки. Все попытки жертвы вырваться были тщетны. Я с ужасом смотрел на это дичайшее проявление вседозволенности, желая, чтобы этот ужас поскорее закончился. Довольные собой, бандиты ушли прочь, сказав на прощание: «Мы ещё вернёмся». Вместо «явления циферблата народу» меня ожидал перенос в реальность. Линка плакала, опёршись на моё плечо. Её горячие слёзы пробирали меня даже сквозь комбинезон.
- Мне было так больно, так страшно, - Линка едва могла говорить из-за переполняющих её слёз, - Этот день до сих пор снится мне в кошмарах…
- Бедная Линни…  - сочувственно пробормотал я, осторожно поглаживая девушку (хотя какая она после ТАКОГО девушка?) по голове, проявляя что-то похожее на отеческую ласку.
- У меня… там… иногда… побаливает… - призналась Алина.
Я мысленно намекнул Заку, что осмотр её интимных мест явно не будет лишним. Следующий десяток минут мы с Линой провели в полном молчании. Линни лила слёзы, я полусознательно гладил её по головке и думал. Какая же нужна сила воли и какое желание жить, чтобы после такого не наложить на себя руки? Трудно поверить, что до этого она попыталась покончить с собой! Но одновременно с тем в голове крутилась давным-давно прочитанная где-то фраза «Сон разума рождает чудовищ». Но сон ли разума или его смерть – что точнее отражает ситуацию в мире? Государство со своими законами – разве это не создание разума, убитое сотнями других порождений разума, этими смертоносными ядерными бомбами? Разве не его мучительная и одновременно с тем быстрая смерть потушила моральные принципы большинства людей, основанные лишь на страхе наказания? Культ силы государства сменился культом вседозволенности. Смерть разума породила аморальных, безнравственных, жестоких чудовищ. Те, кто пытался жить по десяти библейским заповедям, даже в мирное время не особо процветали, а в условиях анархии неизбежно становились жертвами… Сон разума порождает чудовищ… Или это была смерть? Или сон? Может, найдутся люди, которые сумеют пробудить, вытащить государство из комы? Или всё-таки смерть?..
- Дима, Дима! Ты меня слышишь? – Линни беспокойно затеребила меня за плечо, вырывая из круговорота философских рассуждений. 
- Слышу, слышу, - я отозвался только после небольшой паузы, во время которой я приходил в себя.
- Ты будешь слушать дальше?
- Надеюсь, самое плохое я уже знаю. Так ведь?
Линка отрицательно покачала своей прелестной головкой.
- Все равно продолжай, - я осторожно положил её хрупкое тельце к себе на колени. 
…Сколько оборотов совершила стрелка в этот раз? Тридцать, сорок, пятьдесят? Наверное, немного больше…
Костерок едва чадил, а возле него собралось лишь два десятка людей. Их одежда превратилась в грязные лохмотья. Обитатели перенесли свой лагерь много вглубь «Убежища-лайт». Там, где раньше сидело пятьдесят человек, сейчас был групповой могильник, привлекающий полчища крыс. Тошнотворный запах разлагающихся тел защищал стоянку от бандитов и прочих мразей лучше десятка до зубов вооружённых охранников. Но туда, где ещё обитали люди, он почти не просачивался, иначе несчастные давно бы задохнулись. Выживающие заунывно тянули песни довоенной эпохи. Иногда из этой кучки людей выбегал отчаянный смельчак и, держа в руках палку, камень, обрезок трубы, арматуру или что-нибудь ещё из арсенала первобытного человека, поднимался далеко наверх, к трупам. Зажав нос, «воители» убивали отбившихся от стайки крыс. Так добывалось пропитание. Бывало, что запах пришедшей смерти отравлял пришедшего за пищей, и тот падал, через несколько дней внося свою лепту в какофонию зловония. С водой намечалась напряжёнка – уже половина радиаторов автомобилей, находившихся на стоянке, была опустошена жаждущими. Живительную влагу уже сейчас экономили как могли – кто знал, сколько ещё придётся проторчать в этой Богом забытой дыре? Кто-то подлил в огонь капельку бензина, отчего пламя на долю секунды стало много ярче. Через минуту этот же кто-то оторвал кусок своей одежды, обильно смочил его в горючем и кинул тряпицу в костёр. Вокруг стало намного теплее и светлее. С проснувшимся огнём пробудились и человеческие души. Завязался дружеский разговор. Кто-то стал травить бородатые анекдоты, но люди смеялись, не обращая внимание на старость шуток. Некоторые пытались юморить экспромтом. Уже сами эти потуги заставляли людей улыбнуться. Когда поток смеха иссяк, Рус достал свою, казалось бы, забытую гитару. Зазвучали старые, но всё же добрые довоенные песни о любви, счастье, достатке и хорошей жизни. Они согревали сердца сидящих у костра людей, даря им надежду. Веру в будущее. В то, что когда-нибудь всё плохое пройдёт и наступит пора начать новую жизнь на руинах агонизирующего мира…
И снова циферблат перед глазами. Стрелка крутилась так быстро, что я даже при всём своём желании не сумел бы сосчитать число её оборотов. Вокруг царило полнейшее запустение. Вместо костра – едва тлеющий уголёк. Вместо двух десяткой человек – «девять негритят», чёрных от грязи и копоти.  Вместо лохмотьев – узкие полосы ткани, прикрывающие лишь самые «бесстыдные» места. Что-то похожее на одежду было лишь на Линке – по праву единственной представительницы слабого пола. И тишина вокруг. Не было слышно даже шёпота. Казалось, будто пространство поглощало все звуки. Алина отошла в одно из помещений, служившее горстке выживших нуждиком. Но к звуку журчащей струи прибавился тяжёлый стук железных ботинок. Линки забилась в самый дальний угол небольшой каморки, от страха не чувствуя, что стоит по щиколотку в моче. Металлические боты с каждой секундой грохотали всё сильнее, и всё чаще билось сердце девушки. 
- Бу-э, ну и воняет же тут! – Линок услышала английскую речь. Когда-то она училась на переводчицу… - тут даже фильтры не справляются!
- Ага, - громыхнул другой голос, - чувствуешь, какие вонючие уроды эти русские?
- Оставить смех! – крикнул, по-видимому, командир отряда, - Сержант Паркинсон, сторожите выход, и чтоб ни одна мразь туда-обратно не проскользнула!  
- Есть!
- Остальные – за мной!
Лучи наголовных фонарей ослепили совершенно растерянных обитателей «Убежища-лайт». Привыкшие к потёмкам, люди закричали от боли, которую причинил их глазам слишком яркий свет. Пиндосы взяли выживших «тёпленькими». Возможно, все пленённые покинули бы подземелье живыми. Но случилось то, что случилось. Рус зачем-то показал средний палец и крикнул во всю глотку:
- Фак ю, эсхоул!
Ближайший солдат влепил «герою» пощёчину. Не снимая нарукавника Силовой Брони. Противно  хрустнули шейные позвонки. Смерть Руса была мгновенной. Линни медленно сползла по стенке сортира. Всё то, ради чего она жила, ради чего не покончила с собой после унизительного изнасилования, было сметено одним взмахом бронированной руки. У Алины не было сил, чтобы заплакать. Она лишь бесшумно опустилась на колени, не замечая противной жёлтой жидкости на полу. 
- Гавноашвили, ты совсем охренел, что ли? – гневно прорычал командир.
- Никак нет, капрал! Этот русский ублюдок оскорбил мою честь! – оправдывался грузин.
- Да срать я хотел на твою честь, сучонок! Вернёмся на базу – получишь неделю гауптвахты! Тебе же ясно сказали – брать всех ЖИВЬЁМ! Надо было Грузию взорвать нахрен, чтобы таких безмозглых скотов, как ты, было меньше. Понял?
- Так точно, - совершенно поникшим голосом ответил бывший житель страны на букву «Г».
- Рядовой Крокер, сержант Браниган! Грузите этих русских и валим отсюда!
- Есть!
Солдаты воткнули в шеи обитателей стоянки иглы шприцов с какой-то дрянью. Выжившие упали на холодный пол, как мешки с костями. Пиндосы взвалили их тела на свои бронированные плечи.
- А теперь на соединение с бронетранспортной бригадой «Эпсилон-13» шагом марш! – приказал капрал. Отделение мотопехоты направилось на выход. Когда с поверхности перестали доноситься звуки железного марша, Линни вышла из своего закутка. Её шаги спугнули небольшую стайку крыс, бегущую к бездыханному телу Руса. 
Шестым чувством она нашла тушу своего любимого. Алине показалось, что Рус заговорил с ней.
- Ты жива, Линни! Мне хватит и этого, чтобы быть счастливым там, на небесах…
- Но, Русик, мне так будет тебя не хватать…
- Не перебивай меня! – воображаемая речь наполнилась хрипами и тяжкими стонами, - на востоке… от города… есть… Убежище… Ты… должна… дойти… до… него … Там… - раздался булькающий, ухающий кашель, - тебя… встретят… и… ты… будешь… там как в… раю…
- Почему ты так решил? Для меня нет рая без тебя!
- Я… чувствую… что… там… тебе… будет… хоро…
Из глаз Алины покатились слёзы.
- Я выполню твою просьбу, любимый… А потом ПОРВУ ЭТИХ ПИДАРАСОВ ГОЛЫМИ РУКАМИ!!!
Она в последний раз поцеловала Руса в его мертвеющие губы и стала подниматься на поверхность, совершенно не обращая внимания на смрад разлагающихся трупов… 

Прекрасно написано Есть маленькие огрехи но в целом очень хорошо, во-первых жизненно, во-вторых эмоционально, да и вообще, сильно напоминает реальную жизнь
Что тут сказать? Браво!